Итак, с августа 1941 штаб 19 А командарма Лукина (Западного фронта) стоял возле деревни Василисино. С началом «Тайфуна» 2 октября, он почти сразу оказался под ударами авиации, а вскоре немцы подошли вплотную. Согласно воспоминаниям капитана Толконюка, командование ЗапФронта запретило переносить командный пункт (КП) армии, однако же, вернувшись из штаба фронта, он обнаружил Лукина, как раз в момент переезда:
«Не доехав до штаба армии километров пятнадцать, я встретил колонну машин своего штаба, несущуюся с большой скоростью. Впереди узнаю машину командарма. Пытаюсь остановить, но на меня не обращают внимания. Возвращаюсь и следую вдогонку. Проехав километров пять-шесть, колонна резко остановилась, и штаб с ходу стал развертываться в лесу. Подхожу к озабоченно-мрачному командующему и докладываю, начав с того, что перемещать КП запрещено. Михаил Федорович взглянул на меня без интереса, не проронив ни слова; его лицо криво передернулось. Не выслушав указаний командующего фронтом до конца, он отвернулся и стал отдавать какие-то распоряжения. Начальник штаба, прочитав мою запись, неопределенно махнул рукой и что-то недовольно проворчал себе под нос. По словам сослуживцев, немецкие автоматчики с рассветом проникли вплотную к командному пункту и открыли стрельбу по штабу. Пришлось поспешно сматываться.»
Исходя из числа километров (15+5), это новое место - лес «южнее совхоза Неелово». (Прим. 1) Судя по всему, «сматываться» пришлось утром 3 октября, иначе говоря, оборона 19 армии рухнула в первый же день и начались блуждания штаба. Тем временем, комфронта Конев к 4 октября осознал картину происходящего (наметился «котел»), и 5 октября Ставка санкционировала начать отход в ночь на 6-е. Отходить 19 армия должна была на рубеж реки Днепр, где немцы захватили плацдармы уже 3-го. Ну, это классика управленческих решений в РККА. В свою очередь, Лукин в ночь с 5 на 6 пишет боевой приказ №67 [link]. Об отходе на Днепр он еще не знает, поэтому собирается обороняться на реке Вопец (в основном), загибая свой правый фланг с контратаками на север. КП с 8 утра 6.10 должен быть перенесен в «лес 1 км зап. Семеновщина» (это 12 км по прямой на в-ю-в от КП возле Неелово). Приказа на отход к Днепру он в тот момент еще не получил (по его словам, получит в 4 утра 6.10.41). Был ли реально какое-то время КП 19 А расположен у д. Семеновщина или еще восточнее? Скорее, да. Во всяком случае, по воспоминанию Толконюка, новый КП возле д. Ломы находился «километрах в тридцати от штаба». Свх. Неелово будет почти в два раза дальше. Вечером 6 октября Конев уточняет рубеж отхода 19 армии. Теперь это Гаврилково-Григорьево. Т.е. вместо рубежа по Днепру предполагается занять оборону восточнее, за р. Вязьма. Ломы находится где-то в 12 км за этой линией, однако Лукин в своем докладе в Ставку 8.10 заявил: «Приказ Западного фронта на выход 19-й армии за р. Днепр получен в 4 часа 6 октября с/г. После этого связь с Западным фронтом утеряна, где находится штаб фронта, не знаю.» В это время (вечером 6 октября) 7-я тд вошла в Вязьму. 6-я тд, скованная боями с частями 32-й армии (которые вообще говоря дрались неплохо на общем фоне) продвигалась медленнее. К вечеру 6 октября она находилась в Митьково (Прим.2) (~18 км от Ломы).
А теперь интрига. Где находился Лукин со штабом 7 октября? Штаб 32 армии связи с ним (и Болдиным) не имел и в 17:00 7.10 готовился контратаковать в сторону прорыва (на север) самостоятельно. [link] Лично я подозреваю, что весь этот день Лукин со штабом тащился за Днепр. От Семеновщина до Ломы ~40 км по прямой. Но двигались-то не по прямой, а по плохоньким дорогам, вдобавок забитыми тылами и отходящими войсками. Возможно, Лукин отдавал какие-то распоряжения по отходу (документов я не встретил). Считаю очень сомнительным, что он уже ночью с 6 на 7 октября мог прибыть в Ломы и утром 7-го столкнуться там с немцами. Что характерно, на карте за 7-12 октября [link] местоположение штаба 19 А за 7-8.10 не обозначено (в отличие от группы Болдина). В вышеупомянутом донесении в Ставку от 8.10 Лукин заявляет: «Во второй половине 7 октября армия закончила сосредоточение за р. Днепр и приступила к занятию обороны». И вот тут-то, видимо, он узнал об отводе войск фронта и попытался начать командовать. В частности, отправил 2-ю сд (бывшую ополченческую), обратно обороняться на Днепре (отменив приказ командарма-32 Вишневского), а сам поехал в Ломы организовывать «наступление в северном и северо-восточном направлениях». Лукин совершил чудовищную ошибку, считая что «Прорвались незначительные силы пр-ка, которые можно уничтожить или остановить».
Переезд в Ломы красочно описан в воспоминаниях Толконюка. Согласно его мемуарам, он приехал с опергруппой «квартирьером» - оборудовать новое место, и к наступлению темноты «можно было принимать штаб». Интересный момент – он описывают встречу с группой напуганных красноармейцев и их рассказ:
« Мы – разных частей. Отбились от своих. Собрались в этом селе кто откуда и не знали, куда податься. Нашелся незнакомый лейтенант и стал разбивать нас по взводам. Он сказал, что намерен создать подразделение и присоединить к какой-либо части. Но в это время появились фашисты. Лейтенанта они сразу убили, как только он крикнул «К бою!»и выхватил пистолет. – Солдат кивнул в сторону колодца, у которого в неловкой позе, скорчившись, лежал мертвый лейтенант. – Нам они приказали бросить оружие на дорогу и укаждого сорвали звездочки с пилоток. По звездочкам, сказывают, фашисты подсчитывают пленных и отчитываются ими перед начальством. За пленных, значит. Потом проехали танками и машинами по нашим винтовкам и укатили дальше. А мы вот здесь остались, вроде бы как пленные. Командиров нет… Что делать дальше – не знаем.»
Толконюк прямо не говорит, что это было в Ломы, только что это село располагалось на «улучшенной грунтовой дороге» и побывавшая там «вражеская мехколонна» ушла «куда-то в глубь территории, в направлении Вязьмы». Так что у меня других кандидатов нет. В любом случае, это было совсем рядом с местом предполагаемого КП. Затем он получает информацию, что немцы ночуют в Хмелита – это километров 5 от Ломы по хорошей дороге, и даже посылает об этом радиограмму, и отправляет разведку – но Лукин все равно утром прибыл со штабом – и тут-то немцы заявились снова. Отряд прикрытия атаковал в чистом поле, пока штаб, бросая имущество, бежал из леса где они было расположились.
А теперь – в чем, собственно, интрига. В оперативных документах немцев отмечены боестолкновения в районе Ломы 7 октября. А. Милютин (
aldr_m), исходя из этих данных, предположил, что и разгром штаба также произошел 7.10. В книге Лопуховского с этим вопросом тоже нет ясности. Видимо, он смотрел те же немецкие документы, однако другим данным дата "7 октября" противоречит. Поэтому у Лопуховского в одном месте «в 12.00 7.10 в районе Ломы (28 км северо-западнее Вязьмы) штаб армии подвергся нападению мотомехчастей противника». А в другом он цитирует донесение Лукина в Ставку, а там: «Мой КП в 6 часов был развернут в лесу вост. ЛОМЫ. В 11 часов 8 октября с/г танки противника заняли ЛОМЫ и обстреляли КП пулеметным и орудийным огнем». Сам он это никак не комментирует. В третьем месте у него (про 144-й полк 6-й тд): «В 14.30 этот полк силами двух батальонов возобновил наступление в направлении Павлово и к исходу 8 октября закрепился на подготовленном нами рубеже Ломы, Марьино, Павлово, Мартюхи фронтом на юго-запад».Итак, если предположить, что в мемуарах Толконюка есть пресловутое «зерно истины», то картина такая – разгромив какие-то советские части в Ломы 7 октября, передовой отряд 114 полка ушел дальше к Вязьме через Павлово. Основные силы при этом заночевали в Хмелита, а штаб Лукина ночью ухитрился расположиться между ними. Утром 8 октября произошел неизбежный разгром, и КП армии переместился к Никулино, за реку Вязьма. Связь во время этих блужданий, конечно, не работала. Поэтому Конев приказал командарму Вишневскому брать командование на себя, в том числе и частями 19 А и, немедля, выходить из окружения. Лукин, однако, приехав в Никулино вновь берет управление армией в свои руки, в частности, в 15.15 8.10 пишет приказ 2-й сд. Восстанавливает связь со Ставкой и объясняет произошедшее в Ломы, затем встречается с Болдиным в Аксентьево. Издает боевой приказ №70 (известный по переводу на немецкий) и с утра 9 октября переносит КП из Никулино в Ямново. Оттуда ему, наконец, удается связаться со штабом Западного фронта, он вкратце излагает план выхода из окружения согласно приказу №70 и говорит что «19 армией командую я. По согласованию с командармом 32, он со своим штармом будет руководить выходом из окружения правой моей колонны». Иначе говоря, он отодвинул Вишневского с положения командующего, спихнув на него свою правую колонну (ту, что без танков). Болдину, у которого был избыток танков, он отдал две стрелковых дивизии (в группе Болдина на 1 стрелковую дивизию было три танковых бригады и мотострелковая дивизия). В принципе, это были адекватные решения, одна проблема – за истекшие сутки 8-9 октября немцы надежно заняли просвет северо-западнее Вязьмы, еще сохранявшийся утром 8 октября. Попытки прорыва 9-12 октября ощутимых результатов не дали…
Прим. 1: Есть некоторая неясность с КП в районе Гаврилово. Официально туда перенесли КП с 4 утра 3.10 [link] и он сутки там оставался. По крайней мере, в приказе №065 от 1:05 4 октября значится «КП Гаврилово», а в Неелово КП якобы будет находиться только с 6:00 4.10 - т.е. возможно Толконюк в мемуарах приукрасил. В боевом донесении [link] место КП – «лес с отм. 241.3 (р-не Гаврилово)». Отметку мне найти не удалось. Впрочем, Василисино с Гаврилово находятся довольно близко и сам Толконюк старое местоположение штаба определяет как «в лесу между населенными пунктами Гаврилово и Василисино». Я не вижу смысла сдвигать туда КП в условиях, когда немцы уже 2 октября взяли плацдармы на р. Вопь, а 3 октября уже на 3 км углубились в этот самый лес «где был КП армии противника». Т.е. возможно в документах картинка немного сглаживается.
Прим.2: Штаб 56 АК, суточное донесение за 6 октября, NARA, Т315, R339, F000037 (по Лопуховскому)
