"К концу этой долгой войны иноземные начальные люди, как и перешедшие на царскую службу литовцы и поляки, стали привычными персонажами в округе постоянных боевых действий. Так, 7 ноября 1663 г. во Пскове перед воеводой А. В. Бутурлиным «сказывал … псковитин Леонтей Окунев. Ноября-де, Государь, в 4 день был он, Леонтей, в усадьбе своей во Псковском уезде в Демьяницкой засаде в Виделебской губе, ото Пскова в тритцат[и] верстах на Черехе-реке. И того ж-де дн[и] поутру рано в другом часу дни ехал[и] мимо ево усадбу болшою проезжею дорогою верхи немчин да с ним два человека литовских людей, а сказывалися, Государь, он[и] ему, Леонтью, что они едут из Смоленска во Псков с отписки, и поехали-де ко Псков[у] по псковской большой дороге»49. Вышеупомянутые гонцы во Пскове так и не появились, а чуть ранее, в ночь на 3 ноября, в тамошнем кремле взорвался пороховой погреб50. Сопоставив известия, приказ Тайных дел разослал государев указ по городам и полку Новгородского разряда, «приказать накреп[ко] з большим подкрепленьем, что[бы] русских людей никаков человек в полс[ком] и в неметцком платье не ходи[л], для того, чтоб из литовские стороны лазутчики и всякие воровские люди знатны были»51.
Роль служилых «немцев» в реорганизации русской конницы в середине XVII века. Курбатов О. А.
